Субъективный словарь фантастики  - Роман Арбитман

Понедельник начинается в субботу

Фантастическая «сказка для научных работников младшего возраста» Аркадия и Бориса Стругацких вышла в 1965 году. Действие происходит в северном городке Соловце, а точнее – в расположенном там НИИЧАВО (Научно-исследовательском институте Чародейства и Волшебства).

Повесть была задумана авторами еще в 1959 году, начата три года спустя, заявку на «Понедельник…» авторы сдали в «Детгиз» в октябре 1963 года, а первую часть книги, «Суету вокруг дивана», напечатали годом позже в альманахе «Фантастика» (см.). Биография главного героя, программиста Александра Привалова, в некоторых деталях была похожа на биографию Бориса Стругацкого, а место действия повести отчасти напоминало Пулковскую обсерваторию, где он одно время работал.

Первоначально книга планировалась к выходу в серии «БПНФ» (см.), но после того, как художник Евгений Мигунов сделал рисунки (см. Иллюстрации к фантастике в СССР), очень понравившиеся авторам, от идеи пришлось отказаться («…совершенно не подходит к этой торжественной серии сплошная хохма содержания и иллюстраций», – писал Аркадий Стругацкий брату). «Понедельник…» – это не просто озорное, полное юмора повествование о веселых и талантливых людях из НИИЧАВО, где причудливо перемешались быт солидного учреждения и фольклорно-сказочная круговерть, где гоголевский Хома Брут, твеновский Мерлин и всем знакомая Баба-яга стали штатными сотрудниками НИИ, со Змеем Горынычем экспериментируют на полигоне, «курс управления» волшебной палочкой занимает «восемь семестров и требует основательного знания квантовой алхимии», где даже стенное зеркало бормочет не что-нибудь, а изречения из «Упанишад». Где, наконец, директор «един в двух лицах» (и это никого не удивляет), а сам институт получает электроэнергию от вращения Колеса Фортуны. И так далее.

Все это описано Стругацкими изобретательно, весело, с большим вкусом. Но, пожалуй, главное не в этом. Ибо «Понедельник…» стал прежде всего вдохновенным гимном людям НТР, в любви к которым писатели были рады признаться. В 60-е годы многие ждали от науки скорого исполнения мечты о материальном изобилии, но Стругацких в «Понедельнике…» интересовало другое: не результаты «полезной» деятельности ученых, а облик самих ученых. Авторов увлекла романтика творческого труда «научников», писателям казалось, что в горниле НИИ и КБ рождается новый человеческий тип, может быть даже человек будущего. И всесилие, всемогущество этих людей (на взгляд со стороны, чудотворцев, волшебников и магов – метафора прозрачна) было не главной их чертой: «Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому… Каждый человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться…»

Среди сотрудников НИИЧАВО встречались бездельники и лентяи, способные разве что делить нуль на нуль. Но все же людей «с пережитками палеолита в сознании» было меньшинство. Понятно, что и образ единственного крупного противника магов – профессора Выбегалло – вырисовывался с максимальной конкретностью. Массе настоящих ученых противостоял псевдоученый, политический демагог и хамло. Образ Выбегалло не был плодом фантазии. Бредовые проекты, вроде «самовыдергивающейся-самоукладывающейся в грузовик моркови» или выведенного в автоклаве «идеального человека», вызывали в памяти читателей не менее фантастические теории «народного академика» Т. Д. Лысенко. Еще не стали фактом далекой истории печально знаменитая сессия ВАСХНИЛ 1948 года, гонения на генетиков, борьба с учеными-«космополитами» и т. п. Выбегалло в повести недаром продолжает пугать окружающих «буржуазным» словцом «экзистенционализм» и пытается посеять раскол в НИИЧАВО, противопоставляя «простым русским людям» Кристобаля Хунту, «бывшего иностранца и работника церкви».

Хотя Стругацкие не скрывали масштаба страшноватой фигуры Выбегалло, они надеялись на то, что молодость и талант магов в конце концов восторжествуют над аморальной бездарностью, и тогда выбегаллы с их недобрым опытом политических интриг канут в небытие. К сожалению, вышло по-другому. Потому-то через несколько лет авторам пришлось вернуться к НИИЧАВО, но уже в жанре сатирической фантасмагории «Сказка о Тройке» (см.). Впрочем, как сказал бы Привалов, это уже другая история…

Попаданцы

Герои фантастики, которые переносятся авторами произведений из настоящего или будущего в прошлое, могут, пользуясь своими знаниями, менять ход истории – локально (см. Машина времени) или глобально (см. Альтернативная история). В разговорном русском языке термин появился только в нулевые годы XXI века, однако само явление в мировой фантастике существует давно. Одним из первых литературных попаданцев сегодня принято считать Хэнка Моргана, главного персонажа романа Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» (A Connecticut Yankee in King Arthur’s Court, 1889).

По сюжету, Хэнк, гражданин Соединенных Штатов конца XIX века, получает удар по голове. Очнувшись, он осознает, что переместился одновременно и в пространстве (из Штатов – в Британию), и во времени (на тринадцать столетий назад). И поскольку феодализм главному герою совсем не нравится, а сам он обладает многими полезными знаниями и навыками, Хэнк начинает перекраивать окружающую его действительность по своему разумению. И вот уже в «артуровской» Англии, к негодованию Мерлина, появляются электричество, телефоны и велосипеды, и вот уже рыцари Круглого стола играют в бейсбол и на бирже. Однако герою, несмотря на все его умения, так и не удается раскрутить колесо истории и «перепрыгнуть» всем королевством в капитализм: инерция оказывается сильнее…

Более оптимистичными кажутся на первых порах наши соотечественники Вениамин Гиршгорн, Иосиф Келлер, Борис Липатов, авторы книги «Бесцеремонный Роман» (1928). Впрочем, и прошлое, куда попадает советский инженер Роман Владычин, намного ближе ко времени, откуда прибывает главный герой. Из первых десятилетий ХХ века он переносится в 1815 год на поле Ватерлоо в день знаменитый битвы. Владычин спасает Наполеона от поражения, после чего, заручившись покровительством императора, начинает реформировать империю, внедряя технологические и общественные новации. Однако и этот умелец в итоге терпит поражение. Вызванные его действиями «тектонические сдвиги» мировой истории сносят и его, и все его начинания.

Выводы авторов неутешительны: никакая воля отдельного человека и никакие гаджеты, пусть даже передовые, не могут в одночасье переделать человеческую психологию и поколебать массовые предубеждения. Роль отдельной личности в истории велика, но не безгранична. Возможно кое-что подправить, кое-кого спасти, однако энтропия неумолима. Именно в этом главная причина кризиса любого «прогрессорства», считают авторы. Слово «прогрессор» было придумано братьями Стругацкими для повести «Жук в муравейнике» (1979), а за полтора десятилетия до этого писатели создали одно из самых знаменитых произведений на эту тему. В романе «Трудно быть богом» (см.) миссия земного наблюдателя Антона на средневековой планете проваливается в тот момент, когда он, отчаявшись мириться с тамошними мерзостями, рубит гордиевы узлы боевым мечом…